Обязанности и деяния королей

В идеале король был обязан поддерживать порядок в стране, соблюдать мир и справедливость. За ним, его поведением следили тысячи глаз, и он должен был действовать крайне обдуманно, разбирая дела и жалобы¹. Король распоряжался землей, отнимал ее или наделял ею. Начиная с XI в. короли решительно поддерживали христианскую церковь, обращая в христианство язычников и содействуя построению церквей, наделяя церкви имуществом, оказывая (несколько позднее) помощь монастырям и давая привилегии священникам. Церковь платила такому государю взаимностью, и ярчайшими примерами этого являются отношения между Свейном Эстридсеном Датским и Адамом Бременским, позднее — деятельность знаменитого датского епископа Абсалона (рубеж XII—XIII вв.).

Король следил за соблюдением государственных границ и участвовал в их определении при спорах с соседями, как это было, например, в середине XI в. между Швецией и Данией или постоянно — между Швецией и Норвегией из-за Западного Гёталанда и Емтланда. Он способствовал основанию городов. Так, в Норвегии начиная с 1000 г. короли заложили Трандхейм (торговый порт в области Трандхейм-фьорда, севернее Вика и Осло-фьорда), а также Борг (Сарпсборг), Осло, позднее Конунгахеллу (королевскую гавань и южный форт), а затем будущий крупнейший торговый центр страны Берген; кроме того, норвежские короли способствовали подъему религиозного и административного центра Вестфольда — Тунсберга.

Как уже говорилось, деяния некоторых королей, начиная с малых конунгов, вошли в саги, причем саги уделяют им большое внимание. Так, «Сага об Инглингах» повествует, что свей Энунд Дорога, сын Ингвара, конунг с резиденцией в Упсале, был очень богат, причем многое из того, чем он владел, было захвачено во время викингов в страну эстов. «В его дни в Швеции были хорошие урожаи. Из всех конунгов его любили больше всех. Швеция — страна, вся покрытая лесами, которые настолько обширны, что их не проехать и за много дней. Конунг Энунд затратил много труда и средств на то, чтобы их расчистить, а также проложить сквозь заросли дороги. И тогда на освобожденные земли устремились люди. Так страна заселилась, поскольку народа, который захотел жить на новых местах, было достаточно. Энунд, проложив дороги по всей Швеции, устраивал вдоль них во всех областях страны свои дворы», за что его и прозвали Энунд Дорога².

Этот отрывок особенно интересен тремя сообщениями, которые в нем содержатся. Первое — это постройка дорог через лесные дебри, что имело важное значение для поддержания связи отдельных районов между собой и для централизации свейских земель. При этом, судя по областным законам, постройка и содержание в порядке дорог и мостов с давних пор были обязанностью местных бондов. Второе — что королевская власть содействовала расчисткам и тем самым внутренней колонизации страны. В-третьих, интересно сообщение о сооружении королевских усадеб именно в разных районах подчиненной конунгу территории, притом, судя по тексту, вблизи дорог. Такая разбросанность и, одновременно, связь имений, где он останавливался, разъезжая «по всей стране по пирам», вместе с дорогами, с необходимыми коммуникациями, давала ему необходимую и единственно доступную в тех условиях возможность получать подати с населения и вообще контролировать его, включая судебные разбирательства.

Харальд Прекрасноволосый Норвежский запомнился тем, что твердой рукой управлял и малыми конунгами, и знатью так, что при нем «никто из знатнейших конунгов в стране не обладал никакой властью» и «могущественные мужи» боялись того, что «сами превратятся в податных людей»³. Однако он вошел в саги с очень высокой репутацией, впоследствии его приводили в пример того, как «подобает вести себя знатному человеку»⁴. Норвежский король-викинг Хакон Добрый (ок. 945 — ок. 960), провозглашенный конунгом «на всех тингах в Упленде», побеждал других викингов, особенно датских и шведских, и «установил мир между бондами». Он был «человек жизнерадостный, красноречивый и простой в обращении. Он был также очень умен и уделял большое внимание установлению законов»; надо думать, что речь идет об устной фиксации обычного права; ему приписывается законодательство «Грагас» («Серый гусь»). А около 950 г. он учредил тинг Северо-Западной Норвегии во Фросте — Фростатинг. Он «учредил законы Гулатинга по советам Торлейва Умного и законы Фростатинга по советам [хладирского] Сигурда ярла и других трандхеймцев, которые считались наиболее умными. А законы Эйдсиватинга учредил Хальвдан Черный»⁵. Эйдсиватинг, который собирался в Нидаросе (в совр. Трандхейме) как областной тинг, фигурирует в том же IX в. в «Саге о Хальвдане Черном», где учреждение тинга также приписывается именно этому королю. Что касается Боргартинга, то впервые он упоминается лишь в «Саге о Сверрире» (гл. CXXXII): там был провозглашен королем Инги Магнуссон⁶.

О Хаконе Добром известно также, что он разделил земли Норвегии на корабельные округа, а последние, в свою очередь, поделил между фюльками. На некоторые пиры он приглашал, кроме дружины, также многих бондов⁷.

В саги вошел тот (казалось бы, малозначительный) факт, что Олав Святой запретил поставлять гаутам (гётам) сельдь и соль, в чем они очень нуждались (гл. LXI); видимо, таким способом он оказывал на них политическое давление. Кроме того, при этом короле, если верить ссылкам на его распоряжения в писаных областных законах XIII в., были также введены некие правила о порядке интронизации королей на тингах и об обязанностях бондов по отношению к королю, которые определялись как «услуги».

Харальд Суровый Правитель начал чеканить норвежскую монету и объявил это дело регалией, т. е. правом короля. Он же начал и практику порчи монеты, подмешивая к серебру слишком много меди, отчего монета становилась «черной» и обесценивалась. Этому королю приписывается основание города Осло.

Об Олаве Тихом (1066—1093) Снорри нашел нужным сообщить, что он изменил расположение своего престола: раньше королевское место находилось в середине поперечной скамьи, а при нем стало располагаться в середине длинной скамьи. Видимо, расположение королевского трона было примечательной деталью как для авторов фольклорной основы саги, так и для ее позднейших обработчиков. Но сага также отмечает, что этот конунг способствовал росту городов и торговли, привлекал в страну купцов и основал (купеческие? духовные?) гильдии, достраивал и возводил (деревянные) церкви. Он ввел много новых мод и обычаев. Новым, например, был обычай (ритуал), согласно которому стольники подносили чашу наиболее знатным гостям (по знаку конунга?). И чтобы свечники держали [на пире] свечи, а самые знатные люди, окольничьи короля сидели за особым [почетным?] столом, лицом к креслу конунга. С собой по пирам он возил до 250 человек воинов и слуг («Сага об Олаве Тихом», гл. 1).

В «Саге о Харальде Серая Шкура» говорится, что в голодный год, когда не родился хлеб и скот нельзя было выпускать на поля, поскольку с них не сошел снег, правитель закупил для людей скот, собрав с них всего «по деньге» (?), а сельдь приобрел на свои средства, продав запас стрел⁸.

А Олав сын Трюггви был крестителем Норвегии, он объединил эту страну и стал чеканить собственную монету.

В кратковременное правление в Норвегии Свейна Датского, сына Кнута Могучего (первая треть XI в.), «...никто не мог уехать из страны без разрешения конунга, а если он все же уезжал, то все его владения доставались конунгу. Тот, кто совершал убийство, лишался земель и добра. Если человеку, объявленному вне закона, выпадало наследство, то это наследство присваивал конунг». Свейн наложил на бондов большие подати, кроме того, он принуждал их строить для себя дома, т. е. выполнять строительные отработки⁹. «От каждых семи человек старше пяти лет (?!) один человек должен был идти в войско конунга (когда он объявлял сбор ополчения). На каждом выходящем в море корабле следовало оставлять место для конунга». Каждый, уезжающий в Исландию, кто бы он ни был — иноземец или местный житель, был обязан уплатить конунгу пошлину. К тому же при тяжбах свидетельство одного датчанина «перевешивало свидетельство десяти норвежцев». Наконец, каждый, выходящий в море по любой надобности, обязан был отдать конунгу пять рыбин¹⁰.

Этот материал уже использовался ранее, но в ином аспекте. Между тем и в связи с темой данного очерка он весьма интересен. По существу, он содержит сведения о характере королевского правления и законов в Дании; в таком объеме они — единственные в сагах. Очевидно, что распорядки в этой стране при Кнуте Великом были намного жестче, нежели у скандинавов-соседей, что и вызвало волнение среди норвежцев. Очевидно также, что в Дании короли действовали более решительно, обладали значительно большими правами и привилегиями, особенно в отношении имущества подданных.

Уже в конце XI в. Кнут II Свейнссон попытался ввести в среде знати вассальную систему, упорядочить поборы с бондов и освободить трэлей от личной зависимости. Судя по «Саге о Кнютлингах», крестьяне, которых, видимо, подстрекала знать, убили его в соборе. Позднее Кнут II стал первым датским святым, для бондов — «Божьим королем».

Еще раньше король-викинг Свейн Эстридсен (1047—1074), внучатый племянник Кнута Великого, вошел в историю, помимо всего прочего, благодаря тому, что при содействии Адама Бременского разделил страну на 7 епископств, а последние на приходы, наделил епископов земельной собственностью; в 60-х гг. XI в. он пожаловал земли августинскому монастырю¹¹. Интересные отклики в «Роскилльской хронике» получили четыре (из пяти по очереди правивших в стране) его (незаконных — при наличии законных!) сына, которые возглавляли Данию в общем в течение 60 лет (1074—1134). О Харальде Точило сага говорит, что он был «муж замечательный, правитель справедливейший. Он приказал передать в общее пользование леса, которые присвоили себе только знатные люди» (!). Его брат Олав Голод получил такое прозвище потому, что в течение всего девятилетнего правления этого короля страна страдала от голода. Бедствие закончилось при его брате Эрике Добром (1095—1103), который «напридумал много жестоких и несправедливых законов», содержание которых не излагается. Последний сын Свейна Нильс был «муж смирный и бесхитростный, совсем не правитель»; но при нем светская знать вступила в очень серьезные противоречия с клириками, в которые оказались втянутыми и многие бонды (см. выше)¹².

Примечания

1. Ср.: КЗ. С. 78—79, 385 и мн. др.

2. КЗ. С. 29.

3. Сага о людях из Лососьей Долины // ИС I. С. 255—256.

4. Сага об Олаве Святом // КЗ. С. 182.

5. КЗ. С. 72. Эйдсиватинг получил название от подворья Eid в Восточной Норвегии. Его законы, как и законы Боргартинга, собрания четвертой четверти страны, располагавшейся вокруг Осло-фьорда, не сохранились.

6. Сага о Сверрире. С. 128.

7. КЗ. С. 78 и др.

8. КЗ. С. 96—107.

9. На общинах и местных жителях вообще лежала, как уже говорилось, обязанность строить и поддерживать в хорошем состоянии мосты и дороги, что в богатой реками, скалами и болотами Скандинавии было большой заботой. Они же выполняли для короля и строительные работы.

10. Там же. С. 370—371.

11. См. часть 4.

12. РХ. Гл. XI—XIII.