Столица: Осло
Территория: 385 186 км2
Население: 4 937 000 чел.
Язык: норвежский
История Норвегии
Норвегия сегодня
Эстланн (Østlandet)
Сёрланн (Sørlandet)
Вестланн (Vestandet)
Трёнделаг (Trøndelag)
Нур-Норге (Nord-Norge)
Туристу на заметку
Фотографии Норвегии
Библиотека
Ссылки
Статьи

Хвалебная драпа и нид

В основе скальдической поэзии лежит хвалебная драпа. В исландском памятнике XIII в. «Перечень скальдов» названо 140 (!) скальдов, которые слагали хвалебные песни в честь скандинавских правителей. Несомненно, что самые известные, успешные скальды были обязаны своей славой в первую очередь торжественным хвалебным стихам. И что хвала воздавалась преимущественно владыкам. И что основой хвалы служили воинская доблесть, победы, щедрость вождей, а также преданность, самоотверженность их дружины. Таковы были стиль и дух эпохи.

Поскольку, как правило, скальд был участником или очевидцем событий, которые он описывал в своих стихах, и точно так же участниками или очевидцами этих событий были его первые слушатели, то фактам, изложенным в этих стихах, как уже говорилось в иной связи, можно вполне доверять. Именно так, с полным пониманием, относятся слушатели к рассказу о побоище, который Торарин облек в форму стиха1. Стоит еще раз подчеркнуть, что если стихи впоследствии пересказывались, то исказить их было намного труднее, чем прозаическое повествование. Поэтому стихи скальдов — достаточно надежный исторический источник. Только в XII в. появились драпы о героях прошлого, в том числе героях родовых саг. Вот в них авторы уже могли давать известную волю фантазии, с оглядкой, конечно, на потомков своих персонажей. Кроме того, у многих скальдов был большой жизненный опыт и широкий кругозор, ведь они участвовали в сражениях, много путешествовали как викинги, со своими патронами как дружинники или самостоятельно, разъезжая по дворам правителей. У них было множество возможностей заимствовать образы, сюжеты, обороты речи, отдельные строфы, выразительные средства и даже целые стихи, например из общей англо-скандинавской «копилки». Но особенно фантазировать было не безопасно, учитывая то внимание, с которым слушатели относились к репутации своих родичей и предков; исландцы, например, и сегодня славятся знанием генеалогии своих семей, начиная с первопоселенца.

При всей условности некоторых позиций, романтической пафосности, скальдические стихи весьма содержательны, в них отражены событийная история, религия, мировоззрение, немало сведений о вещном мире, ценностной шкале, идеалах своего круга — менталитете военной, служилой элиты.

Некоторые хвалебные песни отчасти приводились выше. Уже ясно, что они слагались преимущественно в честь правителей — королей и ярлов, реже хёвдингов, иногда друзей и любимых женщин. Например, Арнор Скальд Ярлов сын Торда получил свое прозвище потому, что слагал висы об оркнейских ярлах Рёгнвальде (который и сам слагал хорошие стихи) и Торфинне. Но ему же принадлежат пышные хвалебные песни в адрес норвежских королей Магнуса Доброго и Харальда Сурового, датского короля Кнута и некоторых знатных исландцев XI в. Его песнь, например, о короле Магнусе включала такую вису:

Слушай, Магнус, песню славну, / Слова я не вем иного.
Я твою, владыка даков, / Доблесть славлю речью доброй.
Ты затмишь, о богатырь наш, / Тех и сих князей успехи,
Будет жив твой ратный, бранный / Труд, доколь не рухнет небо2.

В дружине Харальда Прекрасноволосого, как уже упоминалось, было много скальдов. Сохранились хвалебные висы одного из них — Хорнклови, которые обильно цитируются в саге об этом короле. Так, о победах короля на суше и на море скальд писал:

Тьму вольнолюбивых / Вождь врагов на взгорье,
Сокрушал, неистов... / Рад вождь прекрасный
Справить йоль в море, / Потешить руку
В игрищах Фрейра. / Постыло витязю
Сидеть по светелкам, / Печься у печки
В рукавицах пуховых3.

Скальд Тормод Бахрома, сын хёвдинга Торкеля Бахромы (конец X — начало XI в.), составлял поэмы о знаменитом Снорри Годи (ум. 1031). В их числе — победная виса в «Саге о людях с Песчаного Берега», где воспевается победа Снорри Годи над разбойниками, поминальная драпа — в ней Снорри прославляется как воин. Всего в этой саге пять хвалебных вис Тормода Бахромы, скорее всего когда-то входивших в поминальный флокк, который получил название «Речи Ворона»4. Вот одна из этих вис:

Сперва умерщвлен / В шеломе златом
Вигфус был в поле / Дружиною Снорри.
С наследства Бьёрна / Позже задорно
Вороны рвали / Мясо клоками5.

О Тормоде шла молва, что он, подобно Эгилю, слагает висы по всем поводам, чуть ли не говорит стихами6. Но его слава как поэта не была особенно громкой.

Сыну Харальда Прекрасноволосого Хакону Доброму хвалебные драпы сочинял его дружинник-скальд из знатной северонорвежской семьи — Эйвинд Финнссон Погубитель Скальдов, который нам уже знаком. Он же создал хвалебную песнь в честь хладирского ярла Хакона Могучего (правитель Норвегии, 974—994)7, того самого, которого опозорил нидом Торлейв Ярлов Скальд, поплатившийся за это жизнью.

И скальд Хорнклови, и другие скальды много стихов посвящали битвам, воспевая отвагу героев, разумеется, тех, что сражались с ними на одной стороне, описывая жар битвы и упоение боев, расхваливая оружие. Эйвинд Погубитель Скальдов повествует о том, как конунг «стал под стягом, / Торчали мечи, / Трещали копья, / началась буря морского боя»8.

Создавались специальные висы о храбрости9, висы о щедрости правителей. Хвалебные висы сочинялись и по печальным поводам: когда погибал конунг, вождь, военачальник или друг. Уже говорилось о песне Эйвинда Погубителя Скальдов, посвященной смерти конунга Хакона Доброго, его израненным бойцам и предсмертным наступлениям короля:

Сидели мужи, / Потрясая сталью,
Пробиты кольчуги / И щиты посечены...
Угрюмы лица / Героев, но ждали
Их палаты Вальгаллы.
— Наши доспехи, — / Рек добрый конунг, —
Службу еще сослужат, / Каждому ратнику
Должно беречь / С честью копье и кольчугу.

Уже говорилось и о том, что, если скальд получал в подарок добротный и красиво украшенный щит, он должен был воспеть то, что на нем изображено, в том числе описать рисунок мифологического содержания («щитовая песнь»)10. Интересная «смертная песнь» содержится в «Саге о Хервёр». Это поэтический монолог после битвы, когда герой Хьяльмар, умирая, получает добрые пожелания пути (в Вальхаллу) от друга11.

Противоположностью стихотворному восхвалению было посрамление, хулительный стих-нид, широко распространенный в обществе людей саги. И это тоже было частью стиля и духа эпохи.

Уже не раз говорилось о том большом значении, которое скандинавы придавали сказанному слову, особенно стихотворному. Большим реальным воздействием, по их мнению, обладали и героические, и любовные стихи, но более всего именно ниды, ругательные, намеренно оскорбительные, произнесение которых, как и перебранка нидами, сплошь и рядом кончалось побоищем. Нида боялись не только потому, что он, по распространенному мнению, притягивал беду, но и из-за дурной славы, которая могла преследовать адресата нида: ведь, как сказал тогда один скальд, «век человеческий короче / Жизни злобного слова»12.

Судебник «Серый гусь» запрещал писать не только ниды, но и стихи о женщинах, полагая, видимо, что они сродни приворотам.

Бьёрн сын Арнгейра с Хит-реки (ок. 981—1024), герой «Саги о Бьёрне» (гл. VI—IX), страдая из-за того, что любимая им девушка вышла замуж за его соперника Торда, написал против него очень грубый нид, за что был им убит13.

Потрясающая история рассказывается о ниде в «Пряди о Торлейве Ярловом Скальде», которой все верили. Герой «Пряди», купец и скальд X в. Торлейв Райфельдарсон («Сын Рыжей Шкуры») по прозвищу Исландский Скальд, был как-то смертельно оскорблен хладирским ярлом Хаконом Могучим, который по весне присвоил его товары, сжег корабль, а спутников повесил. Тогда Торлейв обманным путем, одевшись стариком, проник в палаты ярла и получил разрешение сказать вису. Но вместо этого сказал нид. Сохранился тогда фрагмент этого нида — одна виса из четырех строк, где ярл обвиняется в таком разграблении, из-за которого «стала мгла к востоку, / Снег и град к закату. / Реет дым на бреги»14. Но в палатах ярла скальд сказал весь нид. Результат этого был ужасен. Ярл стал немилосердно чесаться, у него вылезли борода, а также волосы с одной стороны головы. Его оружие стало само собой беспорядочно метаться, губя людей. Наконец ярл упал без памяти и проболел затем всю эту весну и часть лета, а совсем оправился лишь через год15.

Но история на этом не закончилась. Ярл подослал к Торлейву, которого стали называть Ярловым Скальдом, убийцу, так что поэт погиб, успев лишь сказать, что он «нынче в Хель помчался / почивать навечно»16. Похоронили его, как положено, в кургане.

А неподалеку жил тогда некто Торкель, «муж зажиточный, но не знатный». У него было много скота и пастух по имени Халльбьёрн Хвост. Пастуху очень хотелось сложить песнь о кургане Торлейва, где он нередко ночевал. Но он не был скальдом, и ничего у него выходило. Однажды ночью, когда он спал, к нему из кургана явился Торлейв и предложил запомнить вису, которую он скажет, после чего пастух может сделаться большим скальдом. Затем Торлейв потянул пастуха за язык и сказал вису:

Здесь лежит из скальдов / Скальд в уменьи первый;
Нид сковал даритель / Древка17 ярый ярлу.
Не слыхал, чтоб прежде / За разбой воздал бы —
Люд о том толкует18 — / Кто монетой этой.

После этого Торлейв возвратился обратно в курган, а пастух Халльбьёрн, который все запомнил, сочинил о нем хвалебную песнь и стал известным скальдом и богатым человеком, ведь теперь многие большие люди приглашали его, чтобы сочинить о них вису19.

В «Пряди о Торлейве Ярловом Скальде» упоминается и известный скальд XI в. — Халлбьёрн Хвост (Старший).

В «Саге о Ньяле» мать Скальда Рэва складывает ниды против миссионера Тангбранда, который в 1000 г. крестил Исландию. Она была против крещения, о чем и свидетельствуют две приписываемые ей висы20. Уже говорилось о Турид из «Саги о Битве на Пустоши» (1014). Ее молодость и первый неудачный брак описаны в «Саге о людях из Лососьей Долины» (гл. XXX). Турид была довольно вздорной женщиной и такой же неистовой, как и ее дед Эгиль. Она срамила своих сыновей за то, что они не отомстили кровью за гибель их брата, выкрикивала хулительные стихи, в которых говорилось о том, что таких братьев бранят даже рабы и что старшему, Браги, предстоит «слыть ублюдком» среди людей; сыновьям пришлось подчиниться и ехать искать обидчика21.

Примечательная история с нидом произошла в конце X в. Однажды у датских берегов разбился исландский корабль. И король страны Харальд Синезубый приказал своему наместнику Биргиру захватить его вместе с грузом. Исландцы, узнав об этом, постановили на альтинге сочинить против захватчиков нид, собрав с каждого тингмана по строке. Из этого коллективного нида сохранилась одна ядовитая виса:

Харальд сел на судно, / Став конем хвостатым.
Ворог ярый вендов / Воском там истаял.
А под ним был Биргир / В обличье кобылицы.
Свидели воистину / Вои таковое22.

Обвинив датского короля в том, что он растерял в сражениях с вендами всю свою храбрость и что в довершение всего он со своим наместником превратились в спаривающихся жеребца и кобылицу, исландцы нанесли ему, пожалуй, самое страшное из возможных в то время оскорблений. Но поскольку это было коллективное творчество, мстить было некому...

Один из поздних хулительных стихов относится к середине XIII в. и упоминается в «Саге о Стурлунгах». Там рассказывается о скальде Гудмунде сыне Асбьёрна (ум. 1235/37), написавшем нид о своем враге23.

Известны ниды, сложенные под непосредственным впечатлением от отдельных людей или обстоятельств, например случаев во время застолья. Дружинник-скальд Халли Челнок с помощью шутки напоминает вождю о том, что он голоден и нечего затягивать начало трапезы: ведь, только хорошенько наевшись, скальд сможет сотворить вису во славу вождя:

Мой отдам за мясо / Меч и, княже, даже
Лепый щит / За ломтик / Хлеба. Взять их где бы?..
Хряка вижу / Красно рыло. Сотворю я
Вису вам во славу, / Вождь вы мой и воев24.

Тот же Гудмунд сын Асбьёрна зло высмеивает какого-то бедняка, который повадился пристраиваться к богатому столу:

Ждет худое слово / дармоеда снова.
Рыбью кость к обеду / Кинут дармоеду.
Разом прочь с восхода / Прогнали юрода.
— Прими дерьмо позора!25

Презрение к беднякам и в то же время намек на нежелательность их гнева видны в отдельной висе короля Сигурда Крестоносца сына Магнуса:

Смирные мне смерды / В мирном поле милы26.

Судя по стихам, написанным по конкретным бытовым поводам, скальды иногда писали грубоватые песни; их можно было исполнять и во дворце, и в деревне. Они напоминали так называемые «шпильманские» песни, распространенные в немецких землях. Но вообще один и тот же скальд нередко слагал стихи разного назначения и разных примеров.

Примечания

1. ИС II:2. С. 42—47.

2. Поэзия скальдов. С. 66.

3. КЗ. С. 46—53.

4. ИС II:2. С. 476, 481, 485, 487. В свою очередь, отец Тормода — хёвдинг Торкель Бахрома — упоминается в таких родовых сагах, как «Сага о Курином Торире», «Сага о Снэбьёрне Борове», «Сага о людях из Лососьей Долины». См. также: Поэзия скальдов. С. 163.

5. Перевод С.Ю. Агишева. См. в кн.: ИС II:2. С. 479.

6. ИС II:1. С. 141.

7. Поэзия скальдов. С. 147 и др.

8. Там же. С. 35; КЗ. С. 40 (стихи Эйвинда), 50 (стихи Харнклови) и мн. др.

9. ИС I. С. 45.

10. Однако щиты с такими рисунками так и не были найдены археологами.

11. IMS. P. 17—18.

12. ИСИЭ. С. 452.

13. Поэзия скальдов. С. 164.

14. Там же. С. 46.

15. КИ. С. 492—493.

16. Там же. С. 495.

17. «Даритель древка» — воин, в данном случае Торлейв.

18. Курсивом здесь и в других местах, как уже говорилось выше, отмечены вставные строки, характерные для поэзии скальдов.

19. КИ. С. 496—497.

20. ИС I. С. 45 и 156 (примеч.).

21. ИС II:1. С. 472—473.

22. Поэзия скальдов. С. 49.

23. Там же. С. 73, 178.

24. Там же. С. 71—72.

25. Там же. С. 73.

26. Там же. С. 72.

 
 
Яндекс.Метрика © 2024 Норвегия - страна на самом севере.